Одной из тем заседания СНБО, которое прошло 10 июля в Киеве, было обновление боезапаса украинской армии. В частности, на закупку и производство новейшего вооружения и военной техники президент Петр Порошенко считает нужным выделить 1,6 млрд грн. Часть средств пойдет на антиснайперские комплексы.
Президент настаивает и на усилении системы радиоэлектронной борьбы и системы новейших модернизированных беспилотных летательных аппаратов. Кроме того, Порошенко предлагает построить в Украине завод по производству боеприпасов по стандартам НАТО.
Почти каждое обострение ситуации на Донбассе приводит к активным дискуссиям относительно наличия боеприпасов в Украине. В частности, звучат голоса, что патронов и снарядов в стране осталось на неделю (месяц, полгода). И скоро наши военные будут отбиваться от врагов подручными средствами. По просьбе Mind военный эксперт Михаил Жирохов пытался разобраться, имеет ли такое мнение под собой основания – на примере боеприпасов к стрелковому оружию.
После распада СССР Украине на многочисленных складах и базах длительного хранения достались огромные запасы техники и боеприпасов – намного больше, чем другим республикам (кроме РСФСР). Связано это было, прежде всего, с советской стратегией войны с НАТО, в рамках которой территория УССР рассматривалась как источник подпитки ударного кулака, который располагался в Восточной Европе. Это были запасы трех военных округов: двух – «первой линии» (Прикарпатского и Одесского), обеспеченных снарядами и патронами по высшей категории , а также мобилизационного Киевского округа, который лишь немного отставал в этом отношении от двух других.
По некоторым оценкам, в целом на лето 1991 года в Украине осталось только боеприпасов для различных артиллерийских систем и РСЗО производства 1950-1990-х годов 1,9-2,1 млн тонн (для понимания один снаряд для системы «Град» весит около 100 кг. а обычная 82 мм мина – чуть больше 3 кг).
Оценить масштабы наличия боеприпасов для стрелкового оружия было вообще невозможно через относительный хаос в штабных документах. Причиной этого можно назвать вывод в 1989-1991 годах из Германии и Венгрии большого количества воинских частей. Боеприпасы вагонами свозили на численные склады по всей Украине. Причем когда не хватало специализированных хранилищ, полным ходом использовали любые помещения. Так снаряды и патроны начали свозить в Прилуки, где базировался полк дальней авиации на Ту-160 и были склады под огромные 5-тонные авиабомбы.
Таким образом, реально оценить точное количество боеприпасов на территории Украины на весну 2014 года по открытым источникам практически невозможно. Нужно учесть огромное количество факторов: процент «просроченных» боеприпасов, активный экспорт, а также естественное уменьшение – кроме немногочисленных в те годы учений были еще и пожары на артиллерийских складах, например, в той же Новобогдановке.
Однако, если говорить про патроны, то их было очень много: на вооружении официально находились пистолетные 5,45х18 МПЦ и 9х18 к пистолетам Макарова, автоматные 7,62х39 и 5,45х39, винтовочно-пулеметные 7,62х54 R и крупнокалиберные пулеметные патроны 12,7х108 и 14,5х114. Кроме того, на украинских складах было большое количество патронов для пистолетов и пистолетов-пулеметов 7,62х25 ТТ и револьверных 7,62х38 R системы «Наган».
Причем боеприпасов было так много, что пропажу со складов 50 млн патронов калибра 7,62 просто «не заметили». Речь идет о громком деле с грузом для Эфиопии. Еще в 2000 году Минобороны передало компании «Укрспецэкспорт» партию патронов для выполнения контракта с африканской страной. Однако на экспорт наложили эмбарго, и патроны остались на складе морского порта «Октябрьск» в Николаеве. Бросились лишь осенью 2014 года, когда оказалось, что половина ящиков бесследно исчезла, а на открытых площадках порта 14 000 ящиков с патронами просто заржавели. Остальные пригодные патроны просто передали в армию, заодно открыв уголовное дело «по факту служебной халатности должностных лиц Минобороны, которые должны были вести учет этих боеприпасов и организовать их возвращение в случае оставления без реализации» (его результатов в открытых источниках нет и до сих пор).
За явно избыточное количество патронов в стране фактически не занимались их производством. Патронный завод в Луганске, построенный еще во время Российской империи, в 1895 году, к началу 2000-х фактически было потеряно. Еще с конца 1980-х он стал переходить на выпуск «мирной» продукции – охотничьих патронов. Затем в период кризиса 1990-х годов руководство Луганского станкостроительного завода (так он назывался в советские времена) пыталось зарабатывать путем сдачи в металлолом некоторого производственного оборудования и продаже за границу части специального оборудования – по демпинговым ценам через компании-спецэкспортеры.
Так, для поставок в Ирак в 1998-2002 годах использовались мобилизационные мощности предприятия, хранящиеся на «особый период». Эти мощности с нарушением соответствующих процедур было забраковано, из станков и оборудования сбиты, срезаны и спилены номера, страна и год изготовления, а также другие опознавательные клейма, сняты с учета и экспортированы.
Для решения вопросов, связанных с монтажом оборудования, наладкой линий и сдачей цеха по изготовлению патронов к автомату Калашникова калибра 7,62 мм «под ключ», в Ирак в течение двух лет выезжали около 30 специалистов завода. Процесс оформления работников завода за границу осуществлялся в режиме высокой секретности. Прежде всего, все рабочие и специалисты, желающие поехать за границу, были вынуждены уволиться с предприятия. Заграничные паспорта они оформляли как частные лица, визы им выдавались для поездки в Сирию или Иорданию. Никаких договоров или контрактов на работу, которой они занимались в Ираке, с ними не заключалось.
Даже больше, в июле 1998 года было возбуждено дело о банкротстве завода, после чего Луганский станкостроительный попал в частные руки – компанию ЗАО «Бринкфорд», которая принадлежит Давиду Жвании. До 2014-го предприятие крайне ограниченными партиями выпускало спортивно-охотничьи патроны калибров 9х18, 9х19, 5,45х39, 5,56х45 (.223 Remington) и 7,62х39 как для поставок на внутренний рынок, так и за границу (известно о контрактах с Грузией). При этом их качество оставляло желать лучшего.
Видимо, поэтому при МВД было организовано собственное предприятие из снаряжения патронов – НПО «Форт», что среди прочего «выпускало» (вернее сказать, собирало) патроны советского калибра – 9х18 для пистолета Макарова.
Итак, Украина, на момент аннексии Крыма и начало войны на Донбассе, имела колоссальные запасы боеприпасов к стрелковому оружию. Понятно, что в ходе войны были потери – что-то попало к русским во время захвата Крыма, что-то было потеряно в боевых действиях 2014-2015 годов, однако говорить о том, что сейчас сложилась критическая ситуация с обеспечением боеприпасами, просто некорректно.
На боевых позициях ощущается нехватка боеприпасов, но определенных типов – снайперских, бронебойных и тому подобное. Дело в том, что в хаосе начала войны со складов выдавали все, что возможно, не особенно разбираясь в маркировках.
Есть проблема с недостаточным количеством боеприпасов калибра 5,45 мм. На склада в основном находились патроны калибра 7,62 мм – автоматы Калашникова этого калибра, официально были сняты с вооружения Советской армии и это был мобилизационный образец на случай полноценной войны с Западом и развертывание сотен новых полков и дивизий. Но говорить о том, что все пропало, нельзя.
Другой вопрос – обеспечение ВСУ боеприпасами к стрелковому оружию в долгосрочной перспективе. Тех боеприпасов, которые хранятся на складах, при такой интенсивности, которую демонстрировали боевые действия на Донбассе, хватит еще очень надолго. Впрочем, запасы все-таки надо пополнять.
Но здесь возникают проблемы прежде всего концептуального характера – какая армия в будущем видится политическому руководству. В любом случае, очевидно, что курс взят на НАТО. Однако понятно и то, что до введения стандартов НАТО нам придется еще какое-то время использовать оружие советского образца. То есть, необходимо налаживать полноценное производство боеприпасов, не только минимально необходимых традиционных советских калибров – 9х18, 5,45х39, 7,62х39, 7,62х54R, 12,7х108 и 14,5х114, но и патронов западного образца, в которых уже сегодня нуждаются силовые структуры (кроме армии есть еще МВД, СБУ, Госпогранслужба) – 9х19, 5,56х45, 7,62х51 .338 Lapua Magnum, . 50 BMG (12,7х99).
Казалось бы, цель поставлена, однако с реализацией проекта строительства патронного завода ситуация сложилась непростая: от сложностей объективной оценки стратегической значимости, срочности и перечня производственных задач будущего завода до низкого уровня мотивации чиновников и популизма политиков.
Кроме того, нельзя не заметить, что для реализации патронного проекта выстроилась буквально очередь желающих — в СМИ со ссылкой на руководство «Укроборонпрома» упоминались лишь отдельные фирмы, имеющих отношение к проекту: американская АТК, французская Manurhin, немецкая Fritz Werner, канадская Waterbury Farrel совместно с украинско-британской фирмой Stiletto Systems Ltd.
Все эти компании имеют практически одинаковые преимущества для работы на украинском рынке: большой опыт, успешно реализованные проекты и проверенные временем технологические решения. Однако, в случае европейских компаний реальной проблемой для сотрудничества является получение национальной лицензии на поставку патронного оборудования в Украину. Ведь его можно отнести к летальному оружию, а к ее поставкам западные страны относятся крайне осторожно, даже не смотря на всю антироссийскую риторику последнего времени.
Каким путем в деле обеспечения армии патронами пойдет Украина – решать нашим политикам и военным. Но хочется верить, что очень скоро будет реализован проект строительства одного (или даже нескольких) заводов, что позволит в долгосрочной перспективе закрыть потребности нашей армии и даже выйти на мировой рынок.
